Песни далекой Земли - Страница 21

— Лорен, не верю, — воскликнул Брант Фальконер. — Неужели ты ни разу не плавал на лодке? Быть может, доводилось бывать на корабле?

— Кажется, катался на резиновой лодочке в маленьком пруду пятилетним мальчишкой.

— Тебе понравится. Волн нет, желудок не пострадает. Может, согласишься понырять с нами?

— Нет, спасибо. Не все сразу. Меня учили не вмешиваться в чужую работу.

Брант оказался прав: плавание начало нравиться Лорену, когда водометы почти бесшумно оттолкнули маленький тримаран от рифов. Однако лейтенант-коммандер слегка запаниковал, увидев, что безопасный берег удаляется все быстрее.

От позора спасла боязнь показаться смешным. Пришлось преодолеть пятьдесят световых лет — самое долгое путешествие в человеческой истории! — чтобы оказаться здесь. Не к лицу после этого переживать из-за нескольких сотен метров, отделяющих от ближайшей земли.

Отказываться от брошенного вызова нельзя. Лорен лежал на корме и наблюдал за Фальконером, стоящим у руля. Что творится в голове у талассианина? И откуда белый шрам поперек спины? Точно, он рассказывал об аварии микрофлаера несколько лет назад…

Трудно поверить, что человеческое общество, даже самое просвещенное и беззаботное, способно полностью освободиться от ревности. Впрочем, пока — увы! — у Бранта нет причин ревновать.

Лорен не обменялся с Мириссой и сотней слов; общались они по большей части в обществе ее мужа, хотя формально Брант не носил этого «титула». На Талассе понятия «муж» и «жена» не использовались до рождения первого ребенка. Если на свет появлялся мальчик, мать при желании брала фамилию отца, если девочка — вместе с дочерью сохраняла свою. Те же правила действовали со вторым (и последним) ребенком.

Немногие вещи шокировали землян. К ним относились, например, жестокость, особенно к младенцам, и третья беременность. Второй пункт легко объясним в условиях планеты с двадцатью тысячами квадратных километров суши.

Низкая детская смертность позволяла сохранять постоянный уровень населения при ограничении в два ребенка на семью. На Талассе любят вспоминать случай, когда у семейной пары оба дозволенных раза на свет появилось по пять близнецов. Естественно, благословение — или проклятие? — свалилось на родителей не по вине матери. Но воспоминания о несчастной женщине окружала аура греха, подобная ореолу Лукреции Борджа, Мессалины или Фаустины.

«Придется крайне осторожно раскрывать карты», — подумал Лорен. Мириссе он понравился — выражение лица и тон голоса девушки говорили за нее. Последние сомнения развеивались случайными прикосновениями рук и мягкими касаниями тел, длившимися намного дольше необходимого.

Оба знали, что судьба их предрешена. Лорен не сомневался: Брант все понимает. Однако, несмотря на возникшую напряженность, они оставались приятелями.

Едва слышный звук двигателя смолк, и лодка остановилась возле большого буя, покрытого стеклянными панелями. Он мягко покачивался на воде.

— Источник энергии, — пояснил Брант. — Несколько сотен ватт. Море пресное, солнечных батарей хватает. Земные океаны не подходили для таких устройств. Слишком соленая вода поглощала бы киловатт за киловаттом.

— Дядя, точно не передумал? — улыбнулся Кумар.

Лорен покачал головой. Поначалу странное обращение юных талассиан к людям постарше удивляло, но он успел привыкнуть. Приятно вдруг обзавестись десятками племянниц и племянников.

— Нет, спасибо. Посмотрю в иллюминатор, как вас слопают акулы.

— Акулы! — с тоской повторил Кумар. — Чудесные создания. Жаль, здесь их нет. Нырять стало бы куда веселее.

Лорен с профессиональным интересом наблюдал, как Брант с помощником подгоняли снаряжение. По сравнению с космическими скафандрами оно выглядело примитивным. Дыхательный баллон с легкостью умещался на ладони.

— Сомневаюсь, что кислорода хватит надолго, — прокомментировал опытный посланец Земли.

Талассиане укоризненно посмотрели на него.

— Кислород! — фыркнул Брант. — На глубине ниже двадцати метров это смертельный яд. В баллоне аварийный запас воздуха на пятнадцать минут.

Он указал на рюкзак, надетый Кумаром. Сзади его покрывали пластинки, образующие подобие жабр.

— Кислород растворен в морской воде, нужна лишь энергия, чтобы извлечь его. Насосы и фильтры питает аккумулятор. Если потребуется, с таким устройством я протяну неделю, не выныривая.

Брант постучал по светящемуся зеленоватому дисплею на левом запястье.

— Здесь вся нужная информация — глубина, состояние аккумулятора, время на подъем, декомпрессионные остановки…

Лорен рискнул задать очередной глупый вопрос.

— Почему ты в маске, а Кумар нет?

— Уверен? — улыбнулся юноша. — Посмотри внимательнее.

— О… вижу. Изящно.

— От них одни хлопоты, — проворчал Брант. — Полезно носить такие штуки, только если ты не вылезаешь из-под воды, как Кумар. Я нырял с контактными линзами. От них болят глаза. Предпочитаю старую добрую маску, проблем куда меньше. Готов?

— Готов, шкипер.

Они синхронно перекатились через правый и левый борта, не покачнув лодку. Через толстую стеклянную панель в киле Лорен наблюдал, как талассиане без видимых усилий скользят к рифу. Глубина составляла двадцать с лишним метров, хотя дно казалось ближе.

Инструменты и кабели сбросили заранее. Ныряльщики сразу приступили к ремонту порванных сетей, изредка обмениваясь загадочными жестами. Оба знали, что делать; слов не требовалось.