Песни далекой Земли - Страница 31

К оглавлению

31

— Гм… почти миллиард книг. А первоначальный объем?

— Это я помню наизусть. Шестьсот сорок.

— Значит, за семьсот лет…

— Да, да, мы создали всего пару-тройку миллионов книг.

— Я не критикую. В конце концов, качество куда важнее количества. Хотелось бы посмотреть лучшие, по вашему мнению, произведения талассианской литературы и музыки. Приходится решать, чем с вами делиться, и это проблема. На «Магеллане» в банке общего доступа свыше тысячи мегакниг. Понимаете, что это означает?

— Если отвечу «да», вы не расскажете. Я не настолько жестока.

— Спасибо, дорогая. В самом деле, ужасная проблема. Она преследует меня много лет. Порой кажется, что Земля погибла вовремя. Человечество раздавила произведенная им информация.

В конце второго тысячелетия она генерировалась в ничтожных объемах. Всего — всего! — миллион книг в год. Разумеется, без учета бесконечного проходного хлама, обреченного на забвение спустя пару лет.

К третьему тысячелетию число увеличилось минимум раз в сто. Объем информации, произведенной с изобретения письменности до гибели Земли, оценивается в десять тысяч миллионов книг. Повторюсь, на борту «Магеллана» спаслось около десятой части.

Допустим, на Талассе найдется хранилище. Но эта гора вас сокрушит, расщедрись мы и вывали все бездумно. Такой поступок не станет добрым делом. Он остановит культурное и научное развитие Талассы. Большинство же материала вообще покажется бессмыслицей; понадобятся столетия, чтобы отделить зерна от плевел.

«Странно, — подумал Кальдор, — как я не додумался до такой аналогии раньше? Именно об этой опасности без устали твердили противники проекта SETI. Что ж, человечество не связалось с внеземным разумом, даже не обнаружило его. Талассианам повезло больше. Внеземным разумом стали мы…»

Мирисса и Моисей имели достаточно много общего, несмотря на разное происхождение и образование. Она отличалась умом и любопытством. Даже среди экипажа Кальдор не встречал человека, способного поддерживать столь интересные беседы. Иногда девушка задавала настолько сложные вопросы, что землянину оставалось лишь переходить в наступление.

— Не понимаю, — признался он после очередного детального обсуждения политики Солнечной системы, — почему вы не пошли по стопам отца и не стали работать здесь. Прекрасная профессия для вас.

— Я думала так же. Но папа всю жизнь лишь отвечал на вопросы и собирал документы для бюрократов Северного острова. Не оставалось времени для настоящей работы.

— Вас не устраивает такое?

— Люблю собирать факты, но хочется, чтобы они приносили пользу. Поэтому меня назначили заместителем начальника Департамента застройки Тарны.

— Боюсь, прибытие «Магеллана» нарушило планы вашего ведомства. Так, во всяком случае, заявил твой шеф, выходя из кабинета мэра.

— Сами знаете, Брант говорил не всерьез. Мы занимаемся долговременным проектом, дата завершения приблизительная. Если действительно решат строить Олимпийский ледовый стадион, планы в самом деле придется подкорректировать. Многие считают, в лучшую сторону. Северяне, конечно, хотели бы расположить арену у себя. Они полагают, комплекса Первой высадки нам достаточно.

Кальдор усмехнулся. Он не раз слышал о давнем соперничестве между островами.

— А разве нет? К тому же теперь в Тарне появилась новая достопримечательность — мы. Не стоит жадничать.

Они настолько сдружились и узнали друг друга, что могли одинаково свободно шутить по поводу Талассы и «Магеллана». Между ними исчезли тайны и недомолвки; Мирисса и Моисей открыто обсуждали Лорена и Бранта. Наконец землянин нашел силы говорить и о родной планете.


— …Кем я только не работал. В основном, конечно, всякая ерунда. Дольше всего продержался в Кембридже на Марсе, профессором политологии. Вы не представляете, что за неразбериха иногда возникала из-за названий. Существовал более старый Кембриджский университет в штате Массачусетс. И самый древний — в английском Кембридже.

Ближе к концу мы с Эвелин все больше окунались в решение текущих общественных проблем и планирование Последнего Исхода. Я обладал неким… скажем так, ораторским талантом и помогал людям встретить будущее лицом к лицу.

Однако мы не верили всерьез, что Конец наступит в наше время. А кто бы поверил? Покинуть Землю, оставить все дорогое и любимое…

По лицу его пробежала судорога. Мирисса сочувственно молчала, ожидая, когда Моисей придет в себя. Ей хотелось задать столько вопросов, что на ответы ушла бы целая жизнь. Однако до старта «Магеллана» оставался лишь год.

— Оказалось, я им нужен. Пришлось воспользоваться хваленым ораторским искусством и даром убеждения, чтобы доказать их неправоту. Зачем вам старик? Все знания хранятся в банках памяти! Другие справятся лучше… Я привел все аргументы, кроме истинной причины.

Эвелин решила за меня. Да, Мирисса, иногда женщины намного сильнее мужчин. Впрочем, вам-то я зачем это рассказываю?

«Ты им нужен, — говорилось в ее последнем сообщении. — Мы провели вместе сорок лет. Остался всего месяц. Пусть наша любовь навсегда останется с тобой. Не пытайся меня найти».

Мне не дано узнать, видела ли она конец Земли, как видел его я, покидая Солнечную систему.

25
СКОРП

Лорен уже видел Бранта обнаженным во время незабываемого плавания на лодке, но только теперь осознал, насколько мускулист этот человек. Землянин всегда следил за фигурой, но на корабле возможностей для физических упражнений или занятий спортом почти не было. Брант же, вероятно, ежедневно подвергался серьезным нагрузкам, что бросалось в глаза. Лорен не имел шансов против него. Разве что воспользоваться приемами боевых искусств Земли, совершенно неизвестных лейтенанту-коммандеру.

31